Хищники Дня и Ночи - Страница 37

Здесь, конечно, тем, кто вне закона, приходится отсиживаться в пыльных кустах… Да, глупо получилось с вопросом…

– А много у вас разбойников?

– Когда как, – Таклан замялся. – Обычно их быстро ловят или прогоняют, но сейчас война, старейшинам не до них. Да эти, сам видел, какие – оборванные, тощие. Должно быть, прячутся, всего боятся.

– Странно, что они напали, – заметил Свифт. – Все-таки нас трое. Многовато для таких.

– Тарвулы у меня хорошие, – пояснил агент. – Им, видно, тарвулы понравились… Моя упряжка многим нравится. Поэтому здесь я в одиночку не езжу, непременно попутчиков жду.

Таклан снова поторопил животных. Холмы и заросли колючки закончились, теперь повозка ехала среди полей. Впереди показался перекресток. По дороге поперек купеческого тракта понуро и медленно брели десятки людей. Чаглави удивили их одежды – темные, в таких должно быть очень жарко. Ну и количество пешеходов тоже поражало. Поодиночке и группами – насколько хватало глаз – дорога была покрыта темными силуэтами.

– Кто это? Идут…

Мрачные фигуры, медленно и целеустремленно бредущие в одном направлении, производили странное впечатление.

– Известно кто – ревнители, – протянул Таклан. – Ты шляпу-то надвинь. Поглубже надвинь. С ревнителями лучше не рисковать. И накидку на руку заверни, чтобы повязку не видно было. А то мало ли…

– Да кто они такие? – Чаглави никогда не слышал о ревнителях в черной одежде.

– Они… ну, говорю же, ревнители.

– Это такие Дневные, которые свою жизнь посвятили служению Солнцу, – пояснил Свифт.

– А разве не все Дневные служат Солнцу?

– Эти – только Солнцу, – непонятно сказал Таклан.

Колдун стал объяснять:

– Дневные служат Солнцу, но это как бы позади, на горизонте жизни. Вот, скажем, вырастил человек сорж, обменял на инструменты, вот этим он занят изо дня в день. Что он Солнце чтит – это само собой, никуда не девается, но занят-то он своим хозяйством. А ревнители – это те, кто все дела забросил, чтобы поклоняться Солнцу. Вот они идут в паломничество, в храм. «Тропа Солнца ждет тебя», – так они говорят.

– Посреди озера Хлави храм, – вставил агент. – Там дом Солнца.

– Почему посреди озера-то? Солнце же в небе?

– Потому что Солнце восходит из соленого моря и уходит в соленое море. Озеро Хлави – соленое.

– Это озеро, – снова заговорил колдун, – символизирует морской подводный дом Солнца. Там какая-то старая реликвия, верно, Таклан? Древнее изображение Солнца. Это великая святыня, вот ревнители и ходят ей поклоняться. Конечно, Солнце уходит на ночь не в море, а на другую сторону мира, но это слишком долго и сложно объяснять. А посмотришь – так вроде в море… В общем, у ревнителей посреди озера храм. Вот к нему и направляются.

– А почему в черном? Ведь жарко!

– Потому и в черном, – буркнул Таклан. – Идут, дуралеи, потеют. Уподобляются Солнцу.

– Когда Солнце поутру поднимается из моря, по его лику стекает соленая вода, – растолковал Джеремия. – Солнце очищается и поднимается над миром в сияющей чистоте.

– Вот и эти хотят очиститься, – закончил Таклан. – А теперь молчите оба. Погодим немного, не станем ревнителям путь загораживать…

Повозка достигла перекрестка. Агент остановил тарвулов. Чаглави осторожно выглянул из-под шляпы. Перед ним, раскачиваясь, медленно брели согбенные темные фигуры.

* * *

Пока ждали возможности пересечь путь ревнителей, сзади подкатилась еще одна повозка и собралось с полдесятка пешеходов. Чаглави не озирался, сидел тихонько, уставившись на собственные колени, укрытые плащом. Ткань была разодрана во многих местах и заляпана кровью.

Когда между группами паломников оказался достаточно длинный промежуток, Таклан торопливо ткнул в горбы тарвулов стрекалом и прикрикнул на медлительных животных. Телега двинулась, за ней следующая, пешеходы припустили рысью, обгоняя неторопливых тарвулов.

– Ну все, – объявил Таклан, когда перекресток остался далеко позади. – Миновали Тропу Солнца, чтоб ей провалиться. Сейчас в Маздал приедем, там вы оба тоже поосторожней, что ли. Город всегда набит ревнителями, а они нашего брата не любят. Да еще агентом в Маздале, как нарочно на беду, Рум. А он – упрямый.

– Упрямый? – повторил Джеремия. – Кажется, я его знаю. Невысокий такой. Агент, как и все прочие… так мне показалось.

– Со своими-то он нормальный, – вздохнул Таклан. – Поговорить с ним или еще что – это славно. Не обманывает, не жадничает… Но с другими – упрямый, не уступит, с дороги не свернет… И ведь он даже женат!

– Это плохо, – покачал головой колдун.

Чаглави не знал, чем плохо, если агент женат, но и спрашивать не стал. Решил, что сперва поглядит на Рума. Город Маздал уже показался вдалеке, желто-серая громада среди зеленых полей. Когда подъехали поближе, Чаглави разглядел блестящую ленточку реки, от которой в поля уходили каналы. Дневные-земледельцы отбирали воду из русла и растаскивали по своим пашням и пастбищам. Вот уж варварский способ вести хозяйство!

– Не нравится мне это, – буркнул Таклан.

– Что именно? – Свифт поправил шляпу и привстал, оглядываясь. – Я ничего интересного не вижу.

– На дорогу гляди. Встречных много.

– Верно… Но деваться некуда, едем в Маздал. Там будет видно.

– А я не понял, – честно признался Чаглави. – Что такое с этими встречными?

– Сейчас вечереет, – пояснил колдун, – все спешат за стены, все по домам возвращаются. Если Дневные покидают Маздал, значит, в городе что-то происходит. Что-то плохое, раз они не хотят там ночевать. Но большой опасности нет, верно, Таклан?