Хищники Дня и Ночи - Страница 42

– Волшебный нож, – пояснил Джеремия.

– Хм… – Шкипер потер грязной рукой подбородок. – Чего же еще ждать от колдуна, как не волшебной штуковины… Постой-ка, тебя не Джеремия Свифт зовут? Я слышал о колдуне со шрамом.

– Да, это мое имя.

– Интересно, откуда бывает такой шрам, как у тебя?

– Ничего интересного, обычное дело. Что скажешь? Мой нож – хорошая плата.

– Хорошая…

– За двоих, – уточнил чародей.

– В один конец, – кивнул моряк. – Меня зовут Ашат.

– Годится. Но ты кормишь в пути.

– Идем, покажу место, – позвал шкипер и заковылял по палубе. При мощном торсе ноги у него были тонкими и кривыми. – Вам повезло, других пассажиров нет, так что места много. Вот, глядите!

Чаглави, проходя, коснулся рукой серого каната – туго натянуто. Потом сообразил, что канаты удерживают мачту.

Кормовая надстройка была разделена на две комнаты, одну из них Ашат предложил занять путешественникам.

– Хорошо, – кивнул Джеремия, оглядев помещение. – Ашат, послушай. Ты или твои люди непременно попытаются меня ограбить в пути…

– Я – нет, я слышал о Джеремии Свифте! – отказался хозяин судна.

– Но твои матросы могли не слышать обо мне, – терпеливо гнул свое колдун. – Так вот, я не стану церемониться, если кто-то протянет лапу ко мне, моему спутнику или моей поклаже. У тебя большая команда, если я выкину двух-трех наглецов за борт, ты все равно сможешь доставить меня на место с оставшимися.

– За борт?

– И, скорей всего, по частям. Руки, ноги…

– Это очень нехорошо, – покачал головой Ашат.

– Так объясни им, что не нужно пытаться.

– Трудно объяснить, – загрустил шкипер. – Они же понимают, что если ты не везешь груз и на амагарца не похож, значит, у тебя с собой что-то ценное.

– Но ты все-таки постарайся им объяснить, хорошо?

– Я попробую. Честно, попробую. Джеремия Свифт, у меня тоже есть просьба.

– Да?

– Если ты начнешь швырять моих людей за борт, постарайся, чтобы не по частям.

– Почему?

– Во-первых, палубу отмывать не придется. Во-вторых, если будет много крови, к нам всплывут йеффы. Они чуют кровь.

– Хорошо, тогда я отвечу так же: я попробую. Объясни своим, что нас двое и мой спутник – воин. Мы будем караулить по очереди.

– Ладно.

Шкипер ушел наблюдать за окончанием погрузки, а Джеремия вошел в каюту. Чаглави огляделся и нырнул следом. Никакой мебели не было, лишь несколько тюфяков, набитых чем-то упругим – похоже, сухие водоросли. Колдун швырнул мешок на пол, сбросил шляпу и потянулся.

– Ну вот, теперь будем отдыхать. Путь займет дней шесть, если продержится благоприятная погода. За матросами в самом деле приглядывай и нож не снимай, таскай при себе.

– Понял.

– Пойдешь справлять нужду, скажи мне. Не смейся, это важно. Присевший над бортом человек уязвим. В море будет прохладно, ветерок… не снимай накидку, обгоришь. Обо всем подозрительном сразу сообщай мне. Это не суша, с корабля не убежишь. Ну, вроде все. Если хочешь, поспи, я постерегу. А ночью – ты охраняешь, я сплю. Ты же Ночной, тебе сподручней. Ну, чего загрустил? Морское путешествие – это отдых и развлечение!

* * *

Чаглави улегся на топчан, вдохнул странные незнакомые запахи чужих стран… и задремал. Разбудили его крики на палубе. Матросы окончили погрузку, и Ашат напоследок ругался с купцом, у которого выменял товары. Моряки привычно поддерживали своего шкипера – все отчаянно драли глотки, темнея лицами, надрывались, махали руками, призывали в свидетели Солнце и первого йеффа. Джеремия стоял у открытой двери и улыбался. Когда Ночной сел на тюфяке, колдун обернулся и сказал:

– Ашат умеет браниться, прислушивайся к нему в пути. Вернешься – сможешь блеснуть этим умением перед приятелями.

Юноша поднялся, подошел к колдуну и вместе с ним стал наблюдать за работой моряков.

Наконец поток брани, завершающий торг, иссяк. Купец и шкипер, расплываясь в приязненных улыбках, пожали друг другу руки, и Дневной покинул борт. Ашат стал отдавать распоряжения. Моряки забегали по палубе, несколько человек ловко полезли на мачту. Четверо стали втаскивать сходни на корабль.

Шкипер окликнул оборванцев, которые уже крутились на причале, ожидая отплытия. Те с готовностью откликнулись и сгрудились у кнехтов.

С корабля спустили шлюпку, шестеро матросов перешли в нее и разобрали весла. Гребцам бросили буксирный канат. По команде Ашата оборванцы отдали концы, шкипер швырнул им лепешку. На берегу тут же вспыхнула драка, а корабль на буксире двинулся от причала. Чаглави наблюдал, ему все было в диковину, все интересно. Судно медленно развернулось, Ашат занял место у руля и оттуда принялся орать на матросов. Шкипер надрывался изо всех сил, перекрикивая шум, доносящийся с берега.

Корабль, скрипя, развернулся носом к выходу из бухты, и гребцы на шлюпке стали налегать на весла изо всех сил, оттаскивая судно от пристани. Матросы на мачте по команде Ашата распустили веревки, и парус, разворачиваясь, упал, вздрогнул и зашевелился под ветром, будто живой. Несколько человек запрыгали по палубе, хватая канаты, назначение которых Чаглави угадывал с трудом.

Судно неторопливо скользило к выходу из бухты, а Чаглави ощутил, как палуба ходит и качается под ним. Он вцепился рукой в косяк двери и расставил ноги пошире. Наверху кричал Ашат, матросы тоже переругивались, втаскивая на борт гребцов. Заскрипели канаты, раздался громкий плеск – поднимали шлюпку, и с нее потоком стекала вода.

Матросы натянули канаты, парус вздрогнул и зашевелился весь разом, приподнимаясь округлым брюхом. Судно пошло резвей, Ашат работал веслом, разворачивая посудину то одним бортом, то другим – он ловил ветер.