Хищники Дня и Ночи - Страница 66

Вокруг Губерта копошились женщины, подавали куски жареного мяса и большие чаши с питьем. Еще одна группа суетилась у костра. Видимо, характеристика «который-ест-как-пять-человек», входившая в полное имя гиганта, тоже была справедлива. Женщины были внешне совсем не похожи. На них дыхание Испорченных Земель сказалось не меньше, чем на Губерте, но на каждой – по-разному. Одна была коротконогой толстухой, с трудом удерживающей в равновесии неуклюжий торс, отягощенный чудовищной грудью. Другая оказалась тощей и темнокожей, с вывернутыми алыми губами и приплюснутым носом. Еще одна – альбиноска, с ног до головы укутавшая чересчур чувствительную кожу в пелены и накидки. Самой странной казалась сморщенная тетка, ковыляющая на трех ногах…

Когда Ли обратилась к мужчине, Губерт приподнялся и оперся на локоть, брюхо заходило ходуном. Лицо у него было тоже огромное, с большущим носом и отвислыми щеками. Глазки из-под опухших век глядели внимательно, но не враждебно. Великан прочистил горло, напуганные этим звуком птицы взмыли с окружающих город холмов. Женщины тоже замерли, разглядывая пришельцев. Тушканы наблюдали за встречей родственников издали. Чаглави спрятался за спинами спутников, ему было не по себе. До сих пор он не встречал колдунов крупней Андараха Луми, но это чудовище намного превосходило габаритами знаменитого воина! Страшно представить, что бы стало, убивай Губерт не камнями, а магией, как Андарах.

– Ли, это ты? – гулко пророкотал гигант. – Ты не одна? Я не помню этого молодца. Но я рад, что ты жива и здорова.

– Это Джем-который-убил-хозяина-морей, – отчетливо произнесла девушка. – Он мой муж.

– А, – дядя Губерт улыбнулся, – все-таки нашла мужчину, который согласен выслушивать нескончаемый поток глупостей! Это он стукнул тебя в глаз? Я его хорошо понимаю.

Джеремия собрался сказать, что он не бил Ли, но та ткнула колдуна в бок – незаметно, чтобы не видел дядя – и пояснила:

– Нет, это я наконец нашла мужчину, которому позволяю бить меня.

– Теперь она меньше говорит, – вставил Свифт. – Она даже не сказала, что мы встретим здесь ее родича, сказала, зайдем проведать тушканов.

– Ничего, – Губерт улыбнулся еще шире, – это объяснимо. Ей не хотелось рассказывать мужу обо мне. Но я в самом деле рад видеть Ли. Теперь, когда никто не станет требовать, чтобы я взял ее в семью, мне спокойней. Теперь я уже не тот, что раньше, мне не требуется столько жен.

Женщины, окружавшие великана, возмущенно зашумели: им очень хорошо с таким геройским мужем, они счастливы…

Губерт коротко хохотнул.

– Все мне рады, когда я рядом и могу услышать, если меня бранят, – пояснил великан. – И тушканы рады. Рады… хотя прокормить меня непросто. Но сегодня я добыл много мяса, сегодня будет пир! Ли, ты останешься со своим молчаливым мужем здесь?

– Нет, мы в пути, – ответил Свифт. – Сейчас уйдем.

– Как хотите, – согласился Губерт. – Возьмите мяса в дорогу. Мясо у этого зверя оказалось вкусное, я уже попробовал. А если передумаете, оставайтесь.

Одна из женщин мигом подбежала к путникам и вручила несколько здоровенных ломтей поджаренного мяса, завернутого в широкие листья. Жены Губерта были бы рады спровадить незваных гостей. Впрочем, те и сами хотели удалиться. Так что, попрощавшись с великаном, странники пошли через город тушканов обратно к лабиринту. По дороге Свифт огляделся – внутренняя поверхность холмов была изрыта, входы в подземные тоннели зияли в несколько ярусов и наверняка уходили в глубину очень далеко. Образ жизни думающих тушканов походил на привычки их маленьких прародителей.

Несколько мохнатых жителей поселения с писком подбежали к Ли, девушка поочередно обняла каждого, потрепала мягкую шерсть на загривках, одному дунула в уши, другого похлопала по плечам. Тушканы приязненно бубнили и хрипели, девушка смеялась и обещала, что постарается заглядывать в гости… Чаглави старался укрыться от глаз Губерта-который-убил-много-злых, потому что вообразил, будто рассказы хамакских амагарцев о людоедах имеют основания. Внешность дяди Гу вполне соответствовала представлениям юноши о людоедах.

Когда путешественники оказались снаружи, тушканы взобрались на земляные стены и махали лапками вслед. Ли вдруг всхлипнула.

– Чего ты? – удивился Чаглави.

– Никогда их больше не увижу, добрых, хороших. Уеду с вами за моря, к высокой стене, а тушканы здесь останутся.

Девушка смахнула слезу.

– Уедешь, значит? – уточнил Свифт. – С мужем?

– А что? Я твои мысли читаю, не забудь. Я тебе очень нравлюсь, да-да. Чаглави, ты дурак, я красивая! Я в сто раз красивей этой Айроры Дженкинс, понял?

– Тебя хотели выдать замуж за дядю? – спросил Свифт. – И ты убежала? Жила одна? Тебя поймал Мажга? Давай уж, рассказывай.

– А чего рассказывать, – хмуро буркнула девушка, – ты все правильно подумал. Да, верно. Нет, сперва я жила с семьей. Никто не хотел брать, потому что я знаю все их секреты. И еще – потому что много говорю. У нас никто не верил в спящего бога, а я правду рассказывала, он говорит со мной. Может, завтра я его уже смогу услышать, если он все еще просыпается на рассвете… Нет, я не отвлекаюсь, Джем, я рассказываю по порядку. Они хотели меня замуж выдать, чтобы забыть о спящем боге и чтобы никто их мысли не подслушивал. Я же ненарочно! Оно само ко мне в голову лезет, даже когда я не хочу. И это вовсе не удовольствие – гадости о себе каждый день слушать! Не могу я управлять… В общем, все отказались, тогда мама вспомнила про дядю Гу. Он-то хороший, но такому большому много жен нужно. Одной больше, одной меньше – он может еще взять. Тем более если его теперь тушканы кормят. В общем, он согласился, а я убежала.